Надвигающаяся эскалационная мировая война
Визит Нэнси Пелоси (Nancy Pelosi) на Тайвань открывает новую эру конфронтации между США и Китаем, а вместе с ней и начало уже открытого конфликта за Евразию, уникальное место, где происходит мировая история и ведутся мировые войны. Он начинает эру войны, некоторым образом отличающуюся от предыдущих мировых войн, потому что она подвержена эскалации. Каждая из последующих системных войн безусловно отличалась от предыдущей, и в этом случае нет ничего экстраординарного. На этот раз, в эскалационном столкновении каждая сторона попытается силовым образом продвигать свои интересы в различных доменах современных зависимостей в плотно глобализированном мире, который будет насильственно расчленен на наших глазах.
Визит Пелоси ускоряет процесс резкой и насильственной деконструкции мировой глобальной системы, то есть разрыва по геополитическим причинам всех существующих финансовых, инвестиционных, торговых, сырьевых, технологических, человеческих и т. д. взаимосвязей, которые были признаком мирного периода глобализации и следствием Pax Americana последних 30 лет. Выяснилось, что великие державы не могут договориться о принципах, на которых устроен современный мир и на которых они сотрудничают друг с другом. Равно как Китай и США, так и Россия считаeт, что старая модель глобального сотрудничества больше не служит их интересам, что они заслуживают большего, поэтому требуют согласования интересов других стран и держав со «своими» требованиями, что не устраивает других. Только старая Европа хотела бы, чтобы все было по-старому, наивно предполагая, что все можно вернуть назад, как было прежде. Совершенно не готовая к возвращению геополитики, она находится на пути к тому, чтобы стать предметом игры трех вышеназванных держав, местом борьбы, а также пространством, где будут идти кинетические войны, а не главным актором глобальной войны, имеющим амбиции и обладающим стратегической инициативой.
Надвигается период конфликтов. Война во многих доменах будет перманентно присутствовать в повестке дня: торговля, технологии, финансы, сырье, продовольствие, валютный рынок, данные и интернет, кибератаки, точечный террор, атаки на инфраструктуру, операции спецслужб, налеты беспилотников, похищения и убийства людей, противостояние в информационной сфере, борьба за океаны и земли, за контроль над коммуникационными узлами, где концентрируются стратегические потоки, и даже над космическим пространством. Наконец, горячие прокси-войны, перевороты, революции и крах правительств, и вполне вероятное прямое столкновение Китая и США в западной части Тихого океана, или война некоторых стран НАТО с Россией в нашем регионе.
Центром тяжести конфликта будет манипулирование стратегическими потоками и, таким образом, влияние на стабильность и общественный договор противника: запрет на продажу необходимых в современной экономике микропроцессоров в Китай и, в ответ на это, запрет на экспорт на Тайвань песка, необходимого для производства современных комплектующих и функционирования строительной индустрии; запрет на осуществление капиталовложений в Китай и, в ответ на это, экспроприация крупных американских производственных компаний в Китае и т. д.
Кроме того, всевозможные санкции, блокады, эмбарго на торговлю и сырье, ложные аварии систем передачи энергии, повреждение инфраструктуры, различного рода демонстрации военной силы, призванные подорвать функционирование экономики противника. Хорошим примером может послужить фактическая морская и воздушная блокада Тайваня в ходе китайских военно-воздушных и морских учений или одностороннее объявление Россией запрета на полеты над Литвой или Польшей, который придется преодолевать в один прекрасный день, чтобы доказать, что россияне не могут диктовать нам, что может лететь или приезжать в Польшу.
В этом глобальном противостоянии кинетическая война между США и Китаем в западной части Тихого океана, к сожалению, становится весьма вероятной, и даже кажется, что она должна разразиться даже раньше, чем предполагалось, учитывая непримиримые структурные различия интересов этих двух держав. Ибо уже возник критический дисбаланс в мировой системе, чтобы можно было в обозримое время исправить его, не прибегая к насилию или применению военной силы, а такая эскалация естественным образом ведет к войне. Ситуация вокруг Тайваня, в связи с визитом Пелоси, а ранее ультиматум России в отношении Украины — яркое тому подтверждение.
К счастью, наличие термоядерного оружия снижает готовность каждой стороны бездумно вступать в неконтролируемый конфликт. Оно вынуждает эскалировать напряженность, добиваясь при этом чего-либо путем применения насилия или угрозы его применения, не развязывая термоядерную войну. Это делает грядущую мировую войну эскалационной, и это отличает ее от предыдущих мировых войн.
В ходе системных войн, таких, например, как наполеоновские войны, Первая или Вторая мировая война, в момент, когда они вступали в горячую фазу, нападающая сторона сразу высылала корпуса, флот, пехотные, артиллерийские и танковые дивизии, авиацию, то есть все самое лучшее для разгрома противника, завоевания столицы, чтобы маневром парализовать центры принятия решений и политическую систему. Ибо тогда не было оружия, применение которого в один момент могло уничтожить целые города, государства и народы.
Такие виды оружия, как термоядерное оружие и его применение на стратегическом уровне (что касается тактического применения ядерного оружия, то об этом можно дискутировать, кто знает, может быть, оно скоро будет применено, и мы к этому привыкнем, как привыкли к войне в Украине во всех проявлениях ее жестокости) нейтрализует политическую цель войны, состоящую в политическом подчинении воли проигравшего. То есть оно бесполезно для реализации политической задачи, которой в итоге является установление выгодных для нападающего принципов взаимодействия. Таким образом, разрушается стратегия агрессора предполагающая обеспечение благоприятной структуры интересов в будущем с помощью войны. Это и есть настоящая причина войн, а не эмоции и ценности, и уж точно не негативные черты характера лидеров.
Прежде всего, стратегическое термоядерное оружие мобилизует между великими державами потенциал автоматического ответного удара на стратегическом уровне, уверенно занимая последнюю ступеньку эскалационной лестницы. Такого не было в предыдущих мировых войнах. Не нужно было думать о выверенных действиях и возможных ответных реакциях противника на многоуровневой эскалационной лестнице, так как нападающему хотелось сразу занять доминирующую позицию в ходе применения военной силы и в последствие обеспечивать на оперативном уровне ее эффективность на реальном поле боя. Таким планом был немецкий Блицкриг, чья первоначальная феноменальная оперативная эффективность со временем ослабла, поэтому Гитлер в конце войны искал различные варианты создания Чудо-оружия (Wunderwaffe).
Я не утверждаю ни в коем случае, что ядерное оружие не будет применяться в грядущей войне. Есть много сигналов (особенно в российской военно-стратегической литературе) о том, что существует некоторая вероятность его применения. Но и тогда воюющие стороны всегда будут помнить, что на стратегическом уровне они могут взаимно уничтожить друг друга, что затрудняет процесс принятия решений и делает упор на управление эскалационной лестницей/решеткой. Это уже видно по действиям Вашингтона относительно Украины и определенной сдержанности американцев в предоставлении Киеву военной техники, которую Украина могла бы использовать для атаки целей на территории России, поднимаясь таким образом на более высокую ступеньку эскалационной лестницы.
В связи с этим, развитие технологий и наличие термоядерного оружия приводит к тому, что война должна быть эскалационной. Нельзя сразу достигнуть (или угрожать этим) наивысшей ступени эскалационной лестницы, каковой ранее была бронетанковая дивизия или даже стратегический бомбардировщик B-29 Superfortress с первыми образцами атомной бомбы в 1945 году, чтобы быстро принудить противника к нужному для агрессора поведению.
В то же время, сегодня переплетение различного рода взаимосвязей между государствами имеют гораздо больший уровень сложности, чем во времена мировых войн прошлого: международная торговля, разделение труда в мире, глобальные цепочки поставок, межрегиональные сырьевые потоки имеют значительно более масштабный и диверсифицированный характер. Таким образом, в бесконечной игре о субъектности существует множество различного рода рычагов давления и имеется большое количество объектов, относительно которых может быть применена сила. Разрушения перевалочных терминалов, атаки на газовые терминалы в США, уничтожение перевалочных портов в Европе, взрывы на нефтеперерабатывающих заводах в России, диверсии на терминале в Свиноуйсьце (Świnoujście), похищения и ликвидации государственных и политических деятелей, и многие другие дестабилизирующие или даже террористические действия против городов и общества, которые могут повлиять на внутреннюю обстановку подвергшейся нападению страны. Такими рычагами давления могут также быть подавление систем наблюдения в космосе и зарождающаяся конкуренция в космосе, а также селективные артиллерийские или ракетные обстрелы, акты саботажа или действия направленные на блокаду поставок сырья и продовольствия.
Таким образом, будет возрастать необходимость обеспечения устойчивости государства перед манипулированием его стратегическими потоками, что является альтернативой бесполезным дискуссиям из XX века о количестве солдат. Реальный потенциал армии в современной войне и готовность к применению военной силы, зачастую дистанционно, а также устойчивость государства будут важнее пустых данных о численности солдат и военной техники, презентуемых гражданам в сравнительных табличках. Способность эффективно манипулировать стратегическими потоками, сопротивляемость государства такому манипулированию со стороны противника, а также современные вооруженные силы станут основой политической мощи государства в новую эпоху, эпоху эскалационной войны за Евразию.
Война, которая уже началась, является эскалационной войной. Поэтому она отличается от предыдущих мировых войн, меняя глобальную геополитическую систему. Так же как и в прошлую мировую войну, появятся новые конструкторские методы и технологии. Все инновационные процессы ускоряются во времена войн. Это темная воинственная и состязательная природа человека. Во время Второй мировой войны появились первые немецкие маневренные и баллистические ракеты, под конец этой войны были созданы первые немецкие примитивные управляемые ракеты, реактивный двигатель и настоящее чудо тогдашней техники, которым являлся американский стратегический бомбардировщик В29, летавший невероятно высоко и далеко, а также первый компьютер союзников, который потребовался для взлома немецкой Энигмы. Сейчас, во время новой мировой войны однозначно будут развиваться автоматика и робототехника. Лично я ставлю на то, что искусственный интеллект, разработанный для войны и противостояния между людьми, изменит нашу повседневную жизнь до неузнаваемости еще до того, как война закончится.
При всем этом наша дорогая Европа все еще отказывается понять, что война уже идет. Визит Пелоси на Тайвань, шумиха, которую он вызвал, и предстоящие выборы в Конгресс заставят США сосредоточиться на Тихоокеанском регионе. Поэтому я считаю визит Пелоси на Тайвань ошибкой, очень невыгодной для Польши, потому что он ускоряет для американцев перспективу войны на два фронта в Евразии, которой всегда нужно избегать. Также этот визит подталкивает Китай к оказанию помощи России на западном, европейском фронте, даже если эта помощь скрывается или будет какое-то время скрываться, как было скрыто от мирового общественного мнения решение Рузвельта помочь англичанам, принятое после падения Парижа в 1940 году, что произошло задолго до открытого вступления США в войну.
Это означает, что мы останемся здесь с Россией практически один на один. Поправка — с европейцами, не имеющими ни значительных военных возможностей ни чрезмерной решимости противостоять России, за исключением Финляндии, Швеции и Великобритании. Поскольку война за Евразию будет эскалационной, конфликт с нами не обязательно должен выглядеть таким же, как с Украиной. Это может быть террор, разрушение инфраструктуры, похищения и ликвидация людей, дестабилизация и маломасштабное воздействие. Однако может быть и полноценная конвенциональная война, как в Украине, в зависимости от возможностей россиян и геополитической необходимости в данном соотношении сил и времени, в значительной степени зависящих также от наших собственных возможностей, стойкости и уровня подготовки. Россияне будут калибровать под это свою стратегию.
Важно отдавать себе отчет в том, что Россия хочет получить влияние в Европе. Она видит способ сделать это, вытеснив американцев из Европы и ослабив сплоченность Европы как части трансатлантического мира. Эта дорога ведет через деконструкцию субъектности польского государства и через разрушение архитектуры безопасности НАТО.
В связи с этом все то, что происходит в Тихом океане, имеет первостепенное значение для Европы и Польши. Так давайте же готовиться к войне, пусть даже эскалационной, что звучит вроде бы не так устрашающе. Мы должны эффективно двигаться в ней по эскалационной лестнице, хотя, может быть, лучше сказать по эскалационной решетке, потому что изменение темпа и интенсивности столкновения не обязательно должно быть линейным в сегодняшнем весьма сложном и взаимосвязанном мире.
Глобальная система стала неустойчивой, баланс сил был нарушен. Новый баланс наступит после войны, которая сегодня кажется неизбежной. Ненамного может утешить лишь то, что это похоже будет эскалационная война. В случае с Польшей, находящейся на стыке Мирового океана и Континента, это может быть что угодно: от терактов до манипуляций с поставками к нам сырья и продовольствия (что может закончиться нормированием того и другого, а также разрушением нашей экономики и конкурентоспособности), похищения людей, уничтожения инфраструктуры и даже до конвенциональной войны — как в Украине, в том числе с применением тактического ядерного оружия.
Мир стал более сложным, но не менее смертоносным.
Давайте подготовимся к тому, что надвигается.
Перевод – Руслан Сивопляс
