Война в космосе – перелом в геополитике
Впервые человечество достигло границ космоса не ради славы, а просто для того, чтобы выиграть войну. Теперь же человечество стремится в космос для заработка денег.
Первая ракета, покинувшая атмосферу Земли, не являлась ни американской, ни советской разработкой. Это была немецкая ракета Фау-2, которая была первой настоящей баллистической ракетой. Ее операционный потолок находился выше границы атмосферы Земли, а сама ракета развивала скорость более 5000 километров в час. Двигательная установка заправлялась жидким топливом; этанол с дозированным количеством окислителя придавал снаряду соответствующий импульс заданного диапазона в зависимости от расстояния до цели и поставленной задачи. Система управления, однако, была примитивной и имела тенденцию к изменению курса, которое приводило к преждевременному удару ракеты о землю или какой-либо другой неисправности, в результате чего задача оставалась незавершенной. Масса боеголовки составляла около 1000 килограммов, что примерно вдвое меньше веса бомб, находившихся в бомбовом отсеке только одного бомбардировщика — летающей крепости B-17. Взрыв боеголовки ракеты Фау-2 не был в состоянии охватить своим ударным воздействием большого пространства, но был достаточно эффективным для разрушения места попадания ракеты. В отличие от Фау-1, у которой был шумный двигатель, ракета Фау-2 поражала цель после того, как у нее заканчивалось топливо. Поэтому она падала сверху в ужасающей тишине, но с большой скоростью и без какого-либо предупреждения, что вызывало панический страх у гражданского населения.
Однако со стратегической точки зрения ракета Фау-2 потерпела неудачу. Она могла бы применяться для уничтожения морских портов, используемых западными союзниками, но вместо этого Гитлер решил, что это должно быть оружие, нацеленное на терроризирование больших городов, таких, например, как Лондон. Аналитики того времени считали, что это не являлось рациональным использованием этого оружия. Но они ошибались. Ракеты были очень дорогими, и у немцев их было относительно немного, учитывая огромные потребности продолжающейся мировой войны. Фау-2 не обеспечивал достаточной точности для уничтожения целей в акваториях портов, при этом зона поражения ее боеголовки была слишком мала, чтобы уничтожить весь порт. Атака на города означала уверенность в том, что они будут поражены как цель. Именно это должно было убедить британское общественное мнение оказать давление на британское правительство с целью поиска путей для перемирия с Германией.
Ракеты Фау-2 не оправдали возложенных на них надежд, но они выполнили другую, очень важную задачу. Программа Фау-2 привела к реализации идеи связать баллистическую ракету с концепцией терроризирования удаленных городов противника, расположенных далеко за линией фронта. На этом поприще Фау-2 имела впечатляющий успех.
После войны и советская, и американская космическая и ракетная программы основывались на разработках немецкой ракетной программы Фау-2, том числе, что немаловажно, на проектных и конструкторских исследованиях пленных немецких ученых. Первый американский спутник был запущен ракетой Jupiter C, то есть модернизированной ракетой Redstone. По сути, это была модифицированная версия ракеты Фау-2. Вернер фон Браун (Werhner von Braun), который принял американское гражданство, а со временем также стал героем американской космической программы, обычно говорил, что он «нацелился на звезды». Сатирик Том Лерер (Tom Lehrer) не преминул саркастически заметить, что «даже если фон Браун целился в звезды, он иногда попадал в Лондон».
Американцы, равно как и Советы, быстро осознали важность ракетного вооружения для ведения войны. Сначала они посчитали, что лучше всего использовать его для нападения на мирных жителей в городах — так же, как немцы во время войны. Этот образ мышления изменился с внедрением ядерного оружия в военные арсеналы в более широком масштабе. Холодная война охватила Европу, на пространствах которой США и Советский Союз противостояли друг другу. При этом американцы имели огромное преимущество в современной стратегической авиации, располагая базами практически на всех направлениях периферии советской континентальной державы. Советы, в свою очередь, не имели стратегических военно-воздушных сил, поэтому они не могли угрожать территории США своей проекцией силы. Кроме того, сразу после окончания мировой войны и накануне холодной войны у Советов не было ядерного оружия, поэтому они в принципе не могли угрожать Соединенным Штатам. Это создавало гигантский дисбаланс, при котором Советы оказались в очень сложной стратегической ситуации. Против них у американцев на момент окончания мировой войны уже было ядерное оружие и испытанная в боевых условиях дальняя стратегическая авиация, а у Советов не было ни того, ни другого.
Советы также не могли построить межконтинентальный бомбардировщик, потому что технология его разработки, а также подготовка летчиков стратегических военно-воздушных сил были очень дорогостоящими и требовали много времени. Между тем, в 50-х годах XX века американцы продолжили развитие своей дальней стратегической авиации, разработав очень успешный (и до сих пор используемый!) стратегический бомбардировщик B-52 в качестве отличного решения для межконтинентальной проекции сил в Евразию. По этой причине в течение всего десятилетия 50-х годов война с применением обычных вооружений, инициируемая Советами, была невозможна, потому что Соединенные Штаты обладали неоспоримым ядерным преимуществом и возможностями, необходимыми для проекции силы. Стоит отметить, что американцы не воспользовались этим преимуществом.
Советская идея исправить этот дисбаланс состояла в создании ракетных войск, которые могли бы нейтрализовать американскою угрозу. Ее ядром была немецкая ракета Фау-2, а также пленные немецкие ученые. Не меньшим преимуществом оказался высоко компетентный советский коллектив ученых и инженеров.
Основная проблема заключалась в том, что дальность полета ракеты Фау-2 составляла всего около 350-ти километров, в то время как Советам требовалась межконтинентальная ракета с гораздо лучшей системой наведения, чем у немецких ракет времен Второй мировой войны. Предполагалась, что Советам потребуется не менее десяти лет, чтобы преодолеть эту проблему. Однако, сконцентрировав свои усилия, Советы серьезно продвинулись вперед в конструкторских разработках.
Американцы внимательно наблюдали за усилиями СССР по разработке ракет, но чувствовали себя очень комфортно благодаря гигантскому преимуществу в стратегической бомбонесущей авиации. Однако со временем они поняли, что разработка советских межконтинентальных баллистических ракет может поставить под угрозу само существование стратегических военно-воздушных сил США. Межконтинентальная баллистическая ракета, запущенная с территории Советского Союза, могла поразить цель в Северной Америке примерно через 30 минут. Для подъема авианосной эскадрильи B-52, находящейся в состоянии «боевой готовности», и выведения ее на заданные рубежи для выполнения боевой задачи обычно требуется больше времени. Понимая последствия, американцы существенно скорректировали полетные планы, внедрив постоянную боевую готовность, в состоянии которой специально выделенные дежурные B-52 всегда находились в воздухе над Полярным кругом. Также было создано Североамериканское командование противовоздушной обороны (NORAD), подразделение, размещенное в укрепленном бункере в горном комплексе Cheyenne в Колорадо-Спрингс. В свою очередь на севере Канады была построена сеть радиолокационных станций.
Прежде всего, существование межконтинентальных баллистических ракет привело к двум проблемам, которые необходимо было как-то решить. Первая заключалась в том, чтобы определить местонахождение ракеты противника и ее стартовой площадки, чтобы можно было уничтожить ее перед запуском. Вторая заключалась в обнаружении самого момента запуска. В конце концов, ни одна из сторон холодной войны не хотела развязать ядерную войну в результате случайного инцидента.
В то же время ни одна из сторон не хотела потерять собственные ядерные силы в результате отсутствия реакции.Однако проблема идентификации была различной для каждой из сверхдержав. Ключевым ударным элементом для Соединенных Штатов был стратегический бомбардировщик B-52, в то же время наиболее важным элементом советской разведки было создание разведывательной сети в Соединенных Штатах, задачей которой было обнаружение авиабаз на территории США, где размещались самолеты, оснащенные ядерными боезарядами. Это было несложно. Сложнее было проведение традиционных агентурных разведывательных операций в полевых условиях — обычно в барах и ресторанах расположенных вокруг баз военно-воздушных сил.
Подслушанных разговоров в баре могло быть достаточно, чтобы идентифицировать тип самолетов, размещенных на данном объекте. Однако, выявление и идентификация соответствующих баз ракетных войск было гораздо более трудной задачей. Хотя, как правило, их местонахождение также можно было хотя бы приблизительно установить. Таким образом, советская разведка могла довольно легко определить, что B-52 размещались на базе военно-воздушных сил Bergstrom в Техасе, а ракетные подразделения — на базе ВВС Malmstrom в штате Монтана. Учитывая, что первые баллистические ракеты приводились в действие жидким топливом, для заправки ракет требовалось много времени, и ракета должна была оставаться во время заправки на земной поверхности, полученной таким образом информации было достаточно в то время, чтобы определить координаты, необходимые для удара. А также для подтверждения того, что ракета будет запущена.
В свою очередь, для американцев отследить советские локации было намного сложнее. С учетом географии страны и доминирующей тоталитарной системы, Советы обеспечивали более строгий режим безопасности вблизи своих военных баз, и вся система обнаружения располагалась на значительном расстоянии от военных объектов. Поскольку у Советов не было стратегических бомбардировщиков дальнего действия, их контрразведке было относительно легко ввести американцев в заблуждение. Были созданы фиктивные базы с идентичной зоной обеспечения безопасности, поэтому отличить настоящие ракетные базы от вымышленных не было никакой возможности. Неустранимой проблемой была также невозможность приблизиться к советским военным объектам, поэтому HUMINT (то есть получение сведений военного и военно-технического характера с помощьюагентурной сети), физически осуществляемый в полевых условиях, в принципе был исключен.
В этой ситуации было найдено другое решение: самолеты U-2, которые летали на очень больших высотах, оснащенные современными фотокамерами, способными делать фотоснимки с высоким разрешением. Эти самолеты позволили американцам адекватно определять советские ракетные возможности и составить перечень потенциальных целей на случай возможной ядерной войны. Летая на высоте более 21 километра, все еще далеко от границы космоса, но за пределами (как казалось) зоны поражения советских систем противовоздушной обороны, U-2 регулярно появлялись над Советским Союзом с 1955 года и до тех пор, пока первый из них не был сбит в 1960 году. Это заставило Вашингтон задуматься, сосредоточив свое внимание на сути проблемы, то есть на отсутствии необходимого потенциала для распознания с воздуха.
Самым большим неизвестным всегда была способность противника уничтожать воздушные объекты, задачей которых является распознание, что на самом деле всегда остается загадкой.Вдобавок проблема заключалась в том, что тогдашние средства воздушного распознания могли быть практически уничтожены противником в обстоятельствах, при которых информация об этом событии не могла достигнуть державы, посылающей эти самолеты. Тогда возникла идея проведения разведки из космического пространства.
Еще более проблемным был вопрос об обнаружении момента запуска противником своей ракетой установки.Межконтинентальная баллистическая ракета, запускаемая либо из США, либо из СССР, как правило, должна была пролететь над Северным полюсом. Радары могли обнаружить ее примерно за 15–30 минут до поражения цели. И за это короткое время полета ракеты необходимо было осуществить целый ряд мероприятий: проинформировать руководство государства о запуске ракеты, принять решение о начале войны, а также ретранслировать это решение экипажам бомбардировщиков или личному составу, обслуживающему собственные баллистические ракеты. Вероятность того, что это не удастся в установленные сроки или возникнет какая-либо иная проблема с системой передачи информации и принятия решений, была очень высока. В связи с этим стало критически важно расширить временное пространство для всего процесса наблюдения, ориентации, принятия соответствующего решения и его исполнения.
Необходимость выявления возможностей противника и увеличения времени на реагирование требовала осуществления процесса распознания в реальном времени. Это было особенно важно для подвижных целей, что делало бы ответный удар де-факто невозможным. Единственным разумным решением казался новаторский и стабильный механизм распознания, который трудно было бы уничтожить. Такое решение могло быть предоставлено только новым доменом, которым являлось космическое пространство — посредством спутников, оперирующих за пределами земной атмосферы, оптимально функционирующих в группировках, которые поддерживают систему распознания во время орбитальной полетов вокруг Земли.
Запуск советского спутника в космос и ответ Америки были не результатом реализации идеалов научного освоения космоса, а лишь военной необходимостью. Спутники, размещенные в космосе, были предназначены для обнаружения и предоставления информации о дислокации сил и войск противника. На начальной стадии это делалось, по крайней мере, если речь идет об американских системах, путем сбрасывания на Землю кассет с негативами, помещенных в капсулу, которая перехватывалась патрульными самолетами. Как можно догадаться, это было непросто, и требовалось много времени, чтобы отправить негатив, перехватить его, извлечь, а затем транспортировать в лабораторию и там его проявить. Затем также требовались значительные усилия, чтобы определить достоверность и корректно интерпретировать информацию, и передать ее соответствующим лицам, принимающим решения. Весь процесс занимал слишком много времени, особенно в случае возможного начала ядерной войны между сверхдержавами.
Передача данных со скоростью света оказалась соответствующим ситуации решением проблемы. Это осуществлялось с использованием радиосигналов в двоичном коде, которые можно было в последующем визуализировать в виде фотографий. Затем орбитальная позиция спутника стала менее важной, и время между передачей данных и их доступностью для обработки было революционным образом сокращено. Поэтому оставалась единственная проблема — обнаружить момент запуска ракеты с поверхности Земли.
Спутники-разведчики вращались вокруг нашей планеты на низкой орбите на высоте более 100 километров над Землей. Требовалось новое поколение спутников, которые постоянно осуществляли бы наблюдение и обнаружение пусков ракет противника. Эти спутники должны были бы вращаться вокруг Земли с определенной скоростью, чтобы они не были втянуты в атмосферу гравитацией планеты (если бы скорость была слишком низкой), но в то же время они не могли превышать определенную скорость, чтобы не покинуть заданную орбиту, на которой они вращались вокруг Земли (что происходит при превышении необходимой скорости). Следует также отметить, что де-факто требуется много спутников для беспрерывного наблюдения хотя бы за одним местом на Земле.
В околоземном пространстве есть одна очень важная область стратегического значения, расположенная на высоте примерно 36 000 километров над поверхностью Земли, где орбитальная скорость равна скорости вращения планеты. Эта область позволяет находящемуся там спутнику, контролирующему определенную часть поверхности планеты, обнаруживать запуск баллистической ракеты благодаря инфракрасному детектору, предназначенному для обнаружения таких событий и мгновенной передаче данных соответствующему ракетному командованию и военному или политическому руководству страны для принятия решений.
Таким образом, благодаря космической разведке на весь процесс принятия решения были получены дополнительные полчаса. Во времена холодной войны это было очень важно. Таким образом, в околоземном космическом пространстве сформировались две стратегические области: первая — низкие околоземные орбиты, где спутники вращаются вокруг планеты с очень высокой скоростью относительно Земли, вторая — геостационарная орбита, где спутники остаются статичными с по отношению к данному пункту на Земле.
До сегодняшнего дня никакой активности для завоевания этих областей не наблюдалось. Но это изменится в будущем. Любая атака на спутники на низкой или геостационарной орбите сделает атакуемую сторону «слепой» для обнаружения запуска ракет и отслеживания их полета. Более того, такая атака, которая подобным образом «ослепит» системы противника, вероятно, будет рассматриваться как начало войны. «Ослепленная» сторона может быть склонна к запуску процедуры нападения из-за страха быть полностью «ослепленной» и, таким образом, утратить свою способность ведения войны. По правилу: начинай войну, иначе тебя сразу же уничтожат на месте, пока ты сориентируешься. Это порождает настоящую дилемму безопасности с каскадной последовательностью событий и калькуляций с обеих сторон.
Таким образом возник своего рода парадокс времен холодной войны. Спутники, выведенные на орбиты, должны были обнаруживать атаку противника или изменение локализации ракетных комплексов, что вызывало подозрения о готовящейся атаке. Поскольку ни одна из сторон фактически не была готова к ядерной войне, ни одна из сторон также не была готова уничтожать спутники противника. В результате вместо того, чтобы способствовать разжиганию войны, разведывательные системы и различные типы спутников, размещенные в космосе, фактически войну предотвращали.
Существует особая связь между ядерным оружием с одной стороны и обширностью космического пространства и принципами действия за пределами атмосферы Земли, с другой. Но эта связь не очевидна. На протяжении всей истории оружие различного рода зачастую предотвращало войну вместо того, чтобы ее разжигать. Освоение космического пространства позволило избежать ситуации, в которой одна сторона имела бы потенциал для нанесения поражения другой. Скорее, каждая сторона имела возможность для снижения остроты дилеммы безопасности и стабилизации стратегического баланса. Трудно найти пример, когда с вступлением в новый домен войны что-либо в истории имело бы аналогичный по масштабу (ставшему возможным благодаря космическому пространству) стабилизирующий эффект. Следствием выхода Португалии и Испании на пространства Атлантики в домене мирового океана стали войны, которые длились поколениями и столетиями. То же самое произошло и с проникновением в домен воздушного пространства, что совпало с мировыми войнами и холодной войной.
Между тем, во второй половине ХХ века до мировой войны не дошло, несмотря на освоение сверхдержавами нового космического домена и наличие потрясающего своей мощью ядерного оружия. Во многом это произошло потому, что размещенные в космосе системы стабилизировали стратегическую ситуацию. При условии, конечно, обладания такими системами — а значит, они стабилизировали ситуацию между сверхдержавами, располагающими космическими возможностями.
С достижением такой ситуации опасность ядерной войны значительно уменьшилась. Войны, осуществляемые с целью полного уничтожения совершенно нецелесообразны в ситуации, когда у противника есть ядерное оружие. Следуя этим рассуждениям, со временем появились новые виды оружия, которые были менее апокалиптичными, но служили традиционной цели войны, а именно нейтрализации способности противника продолжать войну. Эти новые виды оружия не могли бы появиться без систем космического базирования. Например, гиперзвуковые противокорабельные ракеты, эффективность которых требует получения данных от космических систем для обнаружения, например, движущегося вражеского корабля. Им также нужен сигнал GPS, Galileo, Glonass или Beidou для коммуникационной навигации. Космическое пространство внезапно оказалось главным местом, благодаря которому в принципе может функционировать коммуникационная инфраструктура, позволяющая вести любой высокотехнологичный бой на Земле, основанный на информационном преобладании на поле боя.
В то время, когда центром тяжести войны являются узлы и центры систем управления и коммуникации, космическое пространство стало ключевым местом, краеугольным камнем или стержнем, то есть базовым элементом, позволяющим вести современную войну на Земле. Война с использованием средств высокой точности распознавания, целеуказания и поражения теперь просто нуждается в космическом пространстве. Тот, кого там нет, не принимается во внимание.
Изначально война в космосе была немыслима, поскольку космические системы были необходимы в первую очередь для калькуляций, связанных с угрозой ядерной войны. Но когда вероятность глобального обмена ядерными ударами уменьшилась, эффективность космического пространства и размещенных в нем систем стала предельно ясной. Раньше эти системы нельзя было использовать в полной мере, когда ставилась цель уничтожения всей цивилизации. Применение их стало возможным, когда речь идет о традиционных войнах, направленных на то, чтобы сломить волю или способность продолжать вести войну или отражать нападения, но целью которых является уничтожение всей страны. Таким образом, космическое пространство в данный момент используется в первую очередь как средство передачи информации системам вооружений, а также военачальникам и политическим лидерам, принимающим ключевые решения.
Со временем этот новый домен будет использоваться как место для непосредственного использования как кинетического оружия, так и нового оружия, поражающего со скоростью света. Таким образом, космическому пространству были возвращены атрибуты домена, используемого в конвенциональной войне, хотя и очень продвинутой, и ультрасовременной, но все же войне.
Новое оружие и системы, стационирующиеся в космосе, обеспечивают высокую точность на поле боя на Земле.Как бы это странно ни звучало, но благодаря функционированию этих систем поражающие своей жестокостью и яростью битвы, происходившие на земных полях сражений XX века, кульминацией которых стали массовые убийства и разрушения в разгар Второй мировой войны, могут кануть в историю.
Последняя мировая война велась с применением неточных и очень несовершенных в эксплуатации видов оружия, предназначенных для уничтожения. Чем больше было уничтожено, тем лучше. Винтовки, минометы, бомбардировщики — все они использовали, по сути, баллистические боезаряды. После произведения выстрела или сбрасывания их траектория была предопределена законами физики. Это делало их недостаточно точными, а их неточность компенсировалась большим количеством солдат, орудий и бомбардировщиков. Для производства огромной массы оружия целые города и многочисленные фабрики занимались производством военной техники и военных материалов. Судьба Второй мировой войны решалась буквально на заводах. Это сделало их приоритетными объектами для поражения. Самолеты должны были уничтожать производственные предприятия, где только это было возможно и практически любым способом.
Из-за низкой точности тогдашнего вооружения, чтобы разрушить один важный завод, часто уничтожался целый город, в том числе вместе с его жителями. Это было своего рода reductio ad absurdum войны и ее основной цели. В долгосрочной перспективе этот тип войны не мог применяться бесконечно.
Конечно, было бы иллюзией считать, что из-за такого характера войны вооруженные конфликты будут успешно устранены. Создание и разработка ядерного оружия укрепили это убеждение, учитывая, что ядерное оружие уничтожает города и их население даже более эффективно, чем стратегические бомбардировщики в конвенциональных ковровых налетах. К сожалению, война является частью человеческой натуры. Новое поколение оружия является несравненно более точным. Высокая точность снижает степень разрушения, необходимую для победы, но в то же время делает войну более вероятной и более приемлемой для риска, что напоминает дореволюционные кабинетные войны. Таким образом, война становится более допустимой. Ужас войны по-прежнему поражает, но в некоторой степени он стал более приемлемым, если сравнить новые методы ведения войны с ужасающими масштабами разрушений, нанесенных во время мировых войн.
Первоначально высокоточное оружие наводилось на цель непосредственно человеческим глазом. В последствии на помощь пришел радар. Ударные системы, чтобы быть точными, должны были иметь очень ограниченную дальность поражения. По мере поступательного развития высокоточного оружия дальность его действия начала увеличиваться, иногда скачкообразно. Переломным моментом стала операция «Буря в пустыне» начала 90-х годов XX века, когда с кораблей на расстоянии более 1500 километров до цели были запущены американские маневрирующие ракеты «Томагавк», которые эффективно уничтожали иракскую систему управления и коммуникации. Способность действовать с соответствующей высокой точностью и на большие расстояния имеет огромное военное и геополитическое значение. Тем не менее, оперативные мероприятия на таких дистанциях требуют не столько распознания и разведки, сколько распознания и разведки в реальном времени.
С появлением нового типа высокоточных боеприпасов и зависимости ключевых систем от космического пространства, например, для наведения на цели, нет никаких сомнений в том, что любая держава не может начать войну без проведения атаки на космические системы противника с целью их нейтрализации. Враг должен быть ослеплен, оглушен и растерян, без ориентации и без доступа к его собственным системам в космическом пространстве. Их уничтожение может означать победу. Поскольку обе стороны будут пытаться нейтрализовать принадлежащие противнику космические системы, ни одна из сторон не может быть уверена в полном успехе. Из этого можно сделать следующий вывод: восстановление возможностей системы ситуационной осведомленности в космосе и уничтожение этой системы является ключевым фактором войны в будущем, которое стремительно приближается.
Угроза ядерной войны требовала постоянного распознания. Единственное место, откуда было возможно осуществление такого постоянного распознания, — это космическое пространство. Сегодня, если кто-либо захочет вести войну против государства, обладающего возможностями в космосе, он сначала должен уничтожить датчики в космосе. Каждый день запускаются все новые системы и новые спутники. В связи с тем, что на орбите вращается множество систем, в околоземном космическом пространстве стало тесно. А страх быть ослепленным в первые минуты войны держит в напряжении все державы без исключения. Особенно в нынешнюю эпоху начавшегося соперничества великих держав.
С того дня, как ракета Фау-2 была впервые использована для атаки на Лондон, страх и угроза войны подпитывали динамику покорения космического пространства. Энтузиазм в освоении, вероятно, также был важен, а пилотируемые космические полеты или научные станции на орбитах Земли были результативными пропагандистскими шедеврами. Но со дня первого удара Фау-2 в Лондон логика войны доминировала в космосе, и этот процесс сейчас стремительно ускоряется, также меняя динамику понимания и освоения космического пространства как такового. Неизменная возможность распознать действия противника раньше, чем он распознал твои действия, и нанести ему удар — это суть рассуждений о космическом пространстве. Война идет повсюду и достигает всего. Она незамедлительно появляется в каждом новом домене с появлением человека и его намерений.
Мы считаем низкие околоземные орбиты, а также геостационарную орбиту ключевой стратегической точкой вблизи Земли. Собственно, это центр тяжести, который мы пока только начинаем осваивать. Если геостационарная орбита находится в центре, ее можно фланкировать. В настоящее время космическое пространство, фактически используемое человечеством, простирается от 100 километров над поверхностью Земли до 36000 километров и, возможно, немного выше, включая окололунное пространство. Системы, находящиеся в этой сфере в будущем будут защищены военными средствами. Таким образом, нападение на них должно осуществляться внезапно и с неожиданного направления.
Между Луной и околоземной орбитой более 300 тысяч километров пространства, а сама Луна имеет исключительное стратегическое положение. Она хорошо замаскирована для военных целей, откуда можно осуществлять проекцию силы в направлении Земли. Речь идет о том, что, когда начинается война, ее логика распространяется на новые области и новые домены, а космическое пространство становится просто еще одним (хотя и особенным) фактором, предоставляющим возможности для ведения войны. Такая война не будет ограничена территориально или пространственно, как во время холодной войны на Земле, но распространится на всю дуалистическую планетарную систему Земля-Луна. Понимание этого является ключом к интерпретации космических стратегий. Планетарная система Земля-Луна — это пространство с собственной топографией и структурой передвижения, основанной на принципах орбитальной механики. Можно сказать – с собственной географией, а значит, с соответствующей геополитикой. В случае с космосом это скорее следует называть астрополитикой.
Война как неизбежная активность человека вписана в человеческую природу и тесно связана с другими видами человеческой деятельности. В частности, с такими, которые уже превращают орбиты Земли в рынок, на котором зарабатывается все больше и больше денег благодаря быстро прогрессирующей информационной революции.Информация становится архиважным товаром человечества в XXI веке. Некоторые утверждает, что информация — это нефть новых времен. Информация извлекается, обрабатывается, используется и оценивается. Обмен информацией и данными осуществляется все больше и больше благодаря инфраструктуре, расположенной в космосе, которая становится основой современной экономики Земли.
С появлением более эффективной транспортной системы на околоземную орбиту, предпочтительно с намного более дешевыми в использовании многоразовыми ракетами, орбитальных ракетных заправочных станций, или началом новой гонки сверхдержав за добычей лунного сырья, а также усовершенствованием обычных и нано спутников, революция, символизируемая непрекращающимися экспериментальными запусками ракет из Бока-Чика (Boca Chica), штат Техас, должна произойти на наших глазах. Так же, как революция в покорении мирового океана 500 лет назад, благодаря деятельности школы мореплавателей в Сагреше (Sagres) на португальском побережье. Явления, наблюдаемые в последние годы, и коммерческие предприятия в рамках New Space смещают границы доступности космоса и его экономики до уровня, недостижимого ранее.
Новая космическая эра, собственно, уже начинается. Новый рынок и новая экономика будут функционировать благодаря тем, кто имеет отвагу и не боится риска. Также понадобится кавалерия, то есть военно-космические силы. Они будут защищать новый рынок и правила, на основании которых этот рынок функционирует. С этой целью космические силы будут патрулировать небесные коммуникационные линии в верхней части гравитационного колодца, начиная от Земли и до окололунной орбиты, и далее до пределов гравитационного притяжения Земли.
По мере динамичного роста мощи Китая, решившего настигнуть и перегнать американцев в космосе и сократить всевозможные технологические отставания, а также с учетом соперничества великих держав, которое после 30 лет умиротворяющего спокойствия пошло нам на пользу, мы можем ожидать буквально всего чего угодно в плане противостояния как на Земле, так и в космическом пространстве. Именно оно будет ключом к решению геополитических вопросов на Земле. Будущее неотвратимо приближается.
