Апокалипсис (не) сегодня, или российские ядерные угрозы в Украине. Часть 2
Что, если русские захотят завершить конфликт угрозами или путем фактического применения ядерного оружия, не пытаясь запугать союзников Украины, а форсируя готовность к мирным переговорам непосредственно в Киеве? Зехсер (Todd S. Sechser) и Фурманн (Matthew Fuhrmann) в книге «Ядерное оружие и принудительная дипломатия» («Nuclear Weapons and Coercive Diplomacy») проанализировали в общей сложности 39 случаев конфликтов, имевших место в промежутке между 1945 и 2001 гг., между государствами, обладающими ядерным оружием, в которых одно из них выдвигало против другого принудительные угрозы.
В результате они пришли к выводу, что „ядерное оружие не имеет большого значения” как инструмент достижения политических целей путем принуждения. „У государств, обладающих ядерным оружием, не больше шансов на успешное принуждение” своего противника к определенным действиям, чем у государств, не обладающих ядерным оружием, „даже в кризисных ситуациях с высокими ставками”. „Хотя ядерное оружие может быть эффективным инструментом в контексте сдерживания”, констатируют они, это не относится к „угрозам направленным на принуждение”. Как утверждают вышеупомянутые эксперты, это связано с тем, что „ядерное оружие как инструмент принуждения имеет два существенных ограничения. Во-первых, оно бесполезно для захвата и удержания территории. Следовательно, это не увеличивает способность государств взять под контроль территории, которые государство, которому угрожают, не готово отдавать. Во-вторых, цена применения ядерного оружия в ситуации, отличной от самообороны, вероятно, будет высокой”, поскольку это сопряжено с высоким риском жесткой реакции со стороны международного сообщества.
По мнению автора, если бы россияне хотели добиться эффекта принуждения Киева к согласию на прекращение конфликта, им для этого могло бы не хватить ни ядерного испытания, ни других, еще более крайних форм демонстрации своей решимости — нанесение удара по незаселенным территориям, международным водам или даже по группировкам украинских войск. Может оказаться, что если россияне все-таки решат добиться эффекта прекращения конфликта на приемлемых для себя условиях с применением ядерного оружия, то единственным способом будут массированные ядерные удары (counter—value) по крупным городским агломерациям.
В конфликте между украинцами и россиянами не наблюдается асимметрии ставок, как это имеет место между американцами и россиянами. В конце концов, следует помнить, что американцы не только не направили свои войска в Украину, но и решили не передавать украинцам более совершенные виды вооружений, опасаясь эскалации. Отсутствие асимметрии ставок, более того, асимметрия ставки в пользу украинцев, для которых ставка в конфликте – выживание, угроза или даже очень ограниченное применение Россией ядерного оружия не приведут к тому, что Киев согласится на прекращение конфликта. Именно об этом сигнализировали украинцы в самом начале войны, вскоре после того, как 28 февраля президент Путин объявил о повышении степени боеготовности российских ядерных сил. В ответ министр иностранных дел Украины Дмитрий Кулеба заявил, что применение Россией ядерного оружия „будет катастрофой для мира, но это не сломает нас”. Таким образом, вместо достижения политических целей россияне нарушили бы ядерное табу, впервые с 1945 года применив ядерное оружие против государства, не имевшего его, в агрессивной войне, которую они сами начали. Уже одно это — и даже при очень ограниченном использовании, не нанесшем значительного ущерба — сделало бы Москву изгоем на международной арене.
С другой стороны, если бы россияне действительно хотели бы использовать ядерное оружие для достижения эффекта принуждения Украины к прекращению конфликта, им пришлось бы добиваться полного краха морального духа украинского общества, как за счет устранения политического и военного руководства, так и путем нанесения катастрофических потерь в населении и разрушения инфраструктуры, например, атакуя городские агломерации и тем самым убивая сотни тысяч мирных жителей. Но тогда все негативные последствия озлобленности со стороны международного сообщества, которые обрушатся на Россию из-за нарушения ядерного табу, станут на порядок интенсивнее. Ну и, наконец, в этом случае Россия смогла бы получить контроль над Украиной, но обладала бы территорией, частично превратившейся в ядерную пустыню. Россияне, быть может, выиграли бы войну, но уж точно проиграли бы таким образом мир.
Весьма вероятно, что если бы Россия пошла на такой шаг, то, во-первых, США использовали бы все экономические рычаги и весь спектр санкций, чтобы помешать Москве поддерживать торговые отношения с остальным миром. Пекин, как из соображений престижа, так и исходя из прагматических причин, скорее всего, был бы готов участвовать в этих санкциях. Подобным образом, как представляется, реагировала бы Индия.Вопреки мечтательному мнению некоторых польских комментаторов, Россия в настоящее время не изолирована на международной арене, однако это точно произойдет в результате применения ядерного оружия против Украины. Во-вторых, применение Россией ядерного оружия подорвало бы уверенность Пекина, Дели и остального мира в рациональности и предсказуемости российского политического руководства.
Каким образом могут отреагировать американцы?
Предположим, однако, что Россия решает применить ядерное оружие против Украины — возможно, потому, что превалирующую роль в процессе принятия решения будут играть упомянутые Джо Байденом (Joe Biden) политические расчеты Владимира Путина.
Как Запад, а на практике американцы, может отреагировать на первое применение Россией ядерного оружия? Представляется, что есть четыре возможных варианта развития событий:
а) Симметричная контр-эскалация, т.е. пропорциональный ответ США (применение нестратегического ядерного оружия против России, на ее территории или на подконтрольной ей территории Украины);
б) Конвенциональный ответ. Это был бы ответ в виде непосредственного участия США в войне в Украине конвенциональными средствами;
в) Сохранение курса, заключающееся либо в сохранении, либо в усилении существующей военной, разведывательной и экономической поддержки Украины, возможно, в сочетании с введением дополнительных санкций против России — без непосредственного участия в войне;
г) Де-эскалация. Если Соединенные Штаты сочтут угрозы России правдоподобными или будут обеспокоены дальнейшей — возможно, неконтролируемой — эскалацией после первого применения Кремлем ядерного оружия, они могут счесть уместным попытаться положить конец конфликту путем мирных переговоров.
Симметричная контр-эскалация кажется наименее вероятным сценарием как из-за асимметрии ставки, так и с учетом возможностей США и России. Применение Соединенными Штатами ядерного оружия против России влечет за собой огромный риск эскалации до уровня полного стратегического обмена между двумя ядерными державами, обладающими самым обширным и современным ядерным потенциалом. То, что в Украине воюют российские войска, но не американские, и то, что Россия готова угрожать применением ядерного оружия в ходе войны, наглядно показывает, что ставки в конфликте для России выше, чем для США. Какой бы малой ни казалась вероятность того, что Россия применит ядерное оружие против Украины, вероятность того, что Америка решит ответить симметрично, на порядок ниже. Наконец, стоит отметить приведенный в отчете «Armia Nowego Wzoru», а также в публикациях Мэтью Кронига (Mathew Kroenig) или Марка Шнайдера (Mark Schneider) аргумент об асимметрии возможностей между США и Россией в отношении нестратегического ядерного оружия.О нем упоминал и Владимир Путин, который в ответ на „шантаж представителей ключевых стран НАТО относительно возможности применения ядерного оружия против России” 21 сентября отметил, что Россия „также располагает различными средствами поражения, а по отдельным компонентам и более современными, чем у стран НАТО”.
Напомним: в то время как в сегменте NSNW США имеют в общей сложности 230 гравитационных бомб B61 в модификациях 3 и 4 (из которых около 100 в Европе, из них 60 отнесены к программе НАТО Nuclear Sharing), менее 25-ти модифицированных баллистических ракет Trident II, оснащенных боевой частью W76-2, и крайне устаревших маневрирующих ракет ALCM (AGM-86B), Россия обладает не менее чем двумя тысячами единиц средств доставки нестратегического ядерного оружия в виде нестратегической ядерной триады, включая ракеты «Калибр», «Искандер», Х-101 и т.д.
Можно конечно, как это делают некоторые польские комментаторы, априори предположить, что „если русские танки — металлолом, то ядерное оружие, вероятно, раскрадено, ржавое и неработающее” — но это мышление для стран, которые хоть и воинственно настроены, но отличаются безответственностью и легкомыслием, характерным для клиентского мышления, в расчете на то, что их всегда и при любых условиях будет защищать покровитель, который в конечном счете понесет все последствия эскалации. Ядерное оружие, как отмечают Дима Адамски, а также Майкл Кофман (Michael Kofman) и Аня Финк (Anya Fink), было для России ключевым фактором сдерживания с начала 1990-х годов, разработанным в ответ на недостаток конвенциональных вооружений, возникший после распада СССР. Предположение о том, что ядерный потенциал России преувеличен и представляет собой уровень ее конвенциональных вооруженных сил, — без твердых, поддающихся проверке, эмпирических доказательств — совершенно безответственно, и нет ни малейшего шанса, что политики США будут принимать решения об эскалации, исходя из такой логики.
Другая, публично представленная (например, генералом Петреусом (Petraeus), бывшим командующим войсками США в Ираке и директором ЦРУ) альтернатива — это конвенциональные удары по российским силам, дислоцируемым на территории Украины или по Черноморскому флоту РФ. В этом контексте речь идет как об ударах по широко понимаемым российским силам, воюющим в Украине, так и об ударах по тем подразделениям, которые несут ответственность за проведение гипотетического ядерного удара.
Похоже, нападение на подразделения, непосредственно ответственные за ядерный удар по Украине, может быть воспринято американцами как крайне эскалационное и потому опасное. Россияне обезопасили себя — весьма прозрачно — от действий такого рода, предложенных некоторыми бывшими членами администрации США, т.е. от ответного конвенционального удара по тем российским подразделениям, которые непосредственно нанесли бы ядерный удар. В пункте в) статьи 19 ядерной доктрины России, опубликованной в июне 2020 года, говорится, что „воздействие противника на критически важные государственные или военные объекты Российской Федерации, вывод из строя которых приведет к срыву ответных действий ядерных сил”, является одним из условий, определяющими возможность применения Россией ядерного оружия. Стоит отметить, что речь идет не только об инфраструктуре и/или объектах стратегического, но и нестратегического назначения. Кроме того, стоит добавить, что россияне уже много лет четко сигнализируют о своей озабоченности относительно широких возможностей США по нанесению точечных ударов, в частности, по ядерным объектам.
Также стоит помнить, что, в отличие от США, многие системы, используемые россиянами на поле боя, имеют двойное назначение, поэтому их можно использовать для доставки не только конвенциональных, но и ядерных боеприпасов. Это, в свою очередь, означает, что атака США на российские подразделения может привести к уничтожению объектов, которые Россия считает частью ядерных сил, что дает доктринально обоснованный повод для нанесения ответного ядерного удара. Каким бы маловероятным нам ни казался такой результат, американцы не могут позволить себе его игнорировать. Даже если бы это было не так, нападение на вооруженные силы РФ означало бы непосредственный военный конфликт между США и Россией, и при этом, в моменте, когда в этом конфликте уже был преодолен порог применения ядерного оружия. Стоит напомнить, что в марте президент США Джо Байден подчеркивал, что Соединенный Штаты не готовы направить свои войска в Украину, поскольку это будет означать „начало Третьей мировой войны”. Кроме того, участие в этом конфликте на практике усложняло бы предполагаемую реакцию США в случае внезапной эскалации на Тихом океане.
Третьим — гораздо более вероятным, чем два предыдущие — вариантом для США отреагировать на гипотетическое применение Россией ядерного оружия в ходе войны в Украине будет сохранение Вашингтоном прежнего курса. В этом случае США сохранят или увеличат материальную, разведывательную и экономическую поддержку Украины, не предпринимая шагов, которые привели бы их к непосредственному участию в конфликте. Кроме того, Соединенные Штаты могут принять решение о введении дальнейших максималистских санкций в отношении России в сочетании с жестким давлением на Индию, Китай и другие страны, сохраняющие обширные торговые контакты с Россией, чтобы те присоединились к этим санкциям. Риск оказаться под санкционным режимом США, а также необходимость реагировать на грубое нарушение «ядерного табу», вероятно, подтолкнет экономических партнеров к изоляции России.
Наиболее вероятным исходом событий представляется сценарий, при котором Россия будет воздерживаться от применения ядерного оружия, одновременно продолжая угрожать его использованием. Предполагая отсутствие риска внезапного краха Российского государства, Россия может продолжить свою кампанию в Украине, рассчитывая на то, что ухудшающаяся экономическая ситуация в мире, перспектива затяжного энергетического кризиса в сочетании с ограниченными военными ресурсами НАТО могут привести к потере готовности к дальнейшей поддержке Украины со стороны западных элит и обществ. В настоящее время мировая экономика сталкивается с масштабной инфляцией, структурными (возникшими не только из-за войны в Украине) проблемами с доступностью углеводородов, последствиями пандемии Covid и экономическими рисками, возникающими вследствие технологического и экономического соперничества между Китаем и США. Нет никаких указаний на то, что России грозит внезапный и катастрофический крах, при этом по-прежнему имеют место сомнения в готовности западных обществ принять и вынести экономические и социальные ограничения. Зима только начинается.
Перевел Руслан Сивопляс
