Украинское ядерное оружие, большой энергетический кризис и „лучшее место на Земле”
В 90-х годах, когда Украина была вынуждена отказаться от ядерного оружия, доставшегося ей в наследство от Советского Союза, Джон Миршаймер (John Mearsheimer) опубликовал забытый уже сегодня текст, в котором утверждал, что Украина вопреки воле США должна оставаться ядерной державой. По мнению Миршаймера, это должно было обеспечить прочный мир в Европе, так как лишило бы Россию возможности восстановить империю и, как следствие, нарушить европейское спокойствие и порядок.
В своем тексте почти 30-летней давности Миршаймер очень детально представил плюсы и минусы наличия у Украины ядерного оружия. Однако вывод для него был ясен: если бы Украина имела в своем распоряжении такое оружие, Россия не смогла бы проецировать силу против Украины, поскольку обладание ядерным оружием исключает возможность эффективной проекции силы. Вот почему с его распространением так яростно борются все ядерные державы, и в первую очередь США. Достаточно сказать, что это были времена, когда в Украине были инженеры, создававшие советскую космическую программу, ракетные войска, ядерную энергетику и участвовавшие в развитии других высоко инновационных направлений, в которых Советы старались не отставать от США в период холодной войны.
Интересно, конечно, каковы были бы другие последствия обладания Киевом ядерным оружием. Ощущали бы Польша, Турция и Германия тревогу, особенно если Украина оказалась бы быстроразвивающейся страной (в противоположности к тому, что есть в данный момент), оказывающей геополитическое давление на соседей? Это конечно всего лишь домыслы, потому как Украина все же отказалась от своего ядерного оружия, приняв для себя «гарантии безопасности» вытекающее из Будапештского меморандума, которые, как известно, оказались ни к чему не обязывающей формальностью. Урок здесь заключается в том, что отказ от ядерного оружия в обмен на обещание гарантий — не лучшая сделка.
Однако человеческие решения имеют фундаментальное значение для будущего страны и ее развития, и элиты этого государства должны нести за них ответственность. Вопреки общепринятому мнению, не все украинцы были готовы отказаться от ядерного статуса. В украинских политических кругах также раздавались голоса, аргументирующие против передачи ядерного оружия. Этот случай чрезвычайно интересен и заслуживает более подробного описания, что уже было сделано некоторое время назад в Strategy&Future в тексте Ридвана Бари Уркосты на английском языке.
Оглядываясь назад, можно рискнуть и утверждать, что ядерная Украина разрушила бы возможность для континентальной консолидации, основанной на соглашении между Францией, Германией и Россией, если Украина была бы в тесных союзнических отношениях с американцами и британцами (после Brexit). Это утверждение применимо также к ядерной Польше.
Печально, насколько западная элита упростила свое мировосприятие в 90-е годы. Советский Союз после 1991 года приравнивался для них к России, и она, в связи с этим, должна была иметь ядерные атрибуты. Но это вовсе не было так очевидным. Украинцы также создавали советскую империю. Усилия их ученых, инженеров и офицеров воплотились в советской ядерной программе и производстве средств доставки ядерного оружия для СССР. Упрощенная формулировка: Россия — это тот же Советский Союз хотя и после «лечения похудением», была воплощена здесь в полной мере.
Збигнев Бжезинский (Zbigniew Brzeziński) был прав насчет Украины: ее субъектное усиление за последние 30 лет уничтожило бы континентальную консолидацию, что было бы неблагоприятно для держав Мирового океана. При этом в данный момент такая консолидация может показаться сложной для удержания. Это наблюдение подтверждается также примером газовой игры, которую Россия ведет относительно Европы, добиваясь континентальной консолидации на своих условиях.
На фоне военного маневрирования России вокруг Украины идет борьба, откалиброванная этими силовым переговорами — как назвал их Томас Шеллинг (Thomas Schelling) — в целях энергетического подрыва Европы.
Несколько слов о текущей мировой ситуации, отмеченной огромным глобальным энергетическим дисбалансом.Как известно, американцы при Трампе начали торговую войну с Китаем. На данный момент они не добились в этом противостоянии существенного перевеса. Затем они начали технологическую войну; здесь идет ожесточенная борьба, обе стороны несут потери, возможно Китай в большей мере. Таким образом, лидеры в Пекине уже знают, что Вашингтон взял их на прицел. В частности, министр торговли США в декабре 2021 года открыто признала, что целью США является замедление процесса генерирования инноваций в китайской экономике. Это совершенно шокирующее с дипломатической точки зрения заявление само по себе показывает американский подход к борьбе за мировое господство.
Технологическая война началась эффектным залпом в сторону жемчужины в китайской короне — Huawei, который должен был уничтожить эту компанию.
После этого залпа Пекин больше никогда уже не поверит примирительным декларациям Вашингтона, поэтому китайцы неустанно укрепляют свою валюту, чтобы создать систему защиты против мощного американского оружия, которым является доминирующая роль доллара на мировых рынках (создание такой системы будет очень проблематичным). Наряду с этим китайцы поглотили Гонконг, расправившись с протестами и тем самым унизив американцев, поддержавших эти протесты. В то же время руководство Китая активно трансформирует свою экономику. Если до недавнего времени им приходилось ежегодно обеспечивать более 20 миллионов рабочих мест для людей, мигрирующих из сельской местности в города, то сейчас они вступают в период убывающей рабочей силы. Через несколько лет в следствие неблагоприятной демографии количество рабочих рук будет падать на несколько миллионов в год. Это серьезный вызов для китайской экономики, и он имеет большое значение для игры в треугольнике Китай — Россия — Европа, о которой поговорим чуть позже. Вот уже несколько месяцев мы имеем нарастающий кризис безопасности в Европе, параллельно с масштабным энергетическим кризисом, вызванным Россией, регулирующей поставки газа на европейский рынок.
По нашему (в Strategy&Future) мнению, россияне делают это намеренно, чтобы усилить свое послание странам континентальной западной Европы о том, что без России невозможно решить важнейшие вопросы в Европе, включая энергетическую безопасность, а значит, в конечном счете и вопросы о существовании европейской промышленности и сельского хозяйства. В ближайшие месяцы россияне заработают целое состояние на европейской дани (цены на газ взлетают до небес), которую западноевропейцы, возможно, захотят выплатить Москве, чтобы поддерживать функционирование своей энергосистемы.
В этом месте вернемся ненадолго к Китаю. Сделка с Западом заключалась в следующем: мы производим для вас товары по низким ценам благодаря дешевой китайской рабочей силе, прекрасной и постоянно развивающейся инфраструктуре и дешевой китайской энергии, получаемой в основном за счет угля и атомных электростанций. Энергетический баланс государств OECD (The Organisation for Economic Co-operation and Development) не сильно изменился за последние 15 лет, в то время как китайский резко вырос. Именно поэтому Китай стремился производить дешево для Запада. Другими словами, Запад экспортировал экологическое загрязнение в Китай, но в то же время отдавал предпочтение дешевой продукции, произведенной за счет китайской окружающей среды. Уже несколько лет Си Цзиньпин меняет эту конструкцию, потому что китайцы больше не хотят иметь реки и озера, содержащие всю таблицу Менделеева, смог в городах и свих подрастающих детей, болеющих астмой. Китай все чаще задумывается об экспорте средств производства туда, где у него нет таких проблем. Вот тут-то и появляется Россия, имеющая изобилие сырья, огромные незаселенные пространства за Уралом, и которая могла бы там производить для Китая то, что Китай у себя производить уже не хочет, чтобы не отравлять свою собственную окружающую среду.
Как часто говорит Луи Гав (Louis Gave), сегодня Китай и Россия являются идеальными торговыми партнерами: сырье взамен на потребительские товары, промышленные товары и капитал взамен на сырье. В дополнение к этому Россия имеет с Китаем сильный общий интерес — вытеснение США из Евразии. Что немаловажно, Китай может тратить свой гигантский профицит от экспортного производства, скупая американский долг и усиливая тем самым своего стратегического соперника (или хотя бы поддерживая его в тонусе), либо может «прожигать» эти средства в инфраструктуру и инвестиции в Евразии, в том числе и в России, которая имеет двух векторную позицию как в сторону континентальной Европы, пытающейся найти свое место в Евразии, так и в сторону будущего успеха Китая в создании своего экономического пространства и китайского экономического доминирования в Евразии.
Обращаясь в сторону Европы и оставаясь с ней в большей близости, в том числе культурной, Россия может избежать приобретения со временем статуса вассала относительно Китая.Поэтому реализация проекта «Европа от Владивостока до Лиссабона» потребовала бы избавления от американцев, а затем принуждения европейцев к новому пакту безопасности с Россией и новому экономическому пакту.
По мнению аналитиков Strategy&Future это главная цель большой стратегии России. Как нам видится — очень амбициозной. Кремль хочет, чтобы Россия была неотъемлемой частью новой Европы, а также западной и северной Евразии, но при этом не была вассалом Китая. Сложность игры заключается в необходимости сначала нивелировать влияние США в Евразии, разрушить атлантическую систему безопасности и навязать новую сделку с европейцами на континенте, что также должно привести к прорыву блокады подобных идей в странах Центральной и Восточной Европе, всегда отдающих предпочтение сохранению и укреплению влияния США.
Для России будет лучше с Европой, а России есть что Европе предложить: сырье, пространство для инвестиций и размещения объектов тяжелой промышленности, квалифицированная и дешевая рабочая сила, возросшая военная мощь и даже выборочные технологические инновации в ряде сегментов, таких как вооружение или космическая промышленность. Таким образом доля участия России в европейском проекте будет больше, чем в проекте с Китаем, относительно которого со временем Россия может быть только вассалом.
На наш взгляд, игра вокруг Украины является фрагментом этого большего целого: отсюда и переговоры один на один с США, разрушающие доверие Франции и Германии к США и пробуждающие «нездоровые» амбиции континентальных европейцев самостоятельно договориться с Россией; проявлением этого также являются последние идеи Макрона в отношении Москвы.
Газовое давление, оказываемое россиянами, призвано дать понять европейцам, что они «обездвижены» в геополитической шахматной игре и что они обязаны, во-первых, платить России газовую дань, а во-вторых, должны в долгосрочной перспективе установить с ней партнерские правила игры. Потому как «лучшее место на Земле» (как думают о своем континенте европейцы) не имеет энергетической независимости, у него нет значительных вооруженных сил, но есть капитал и технологии, а также привлекательный образ жизни.
«Лучшее место на Земле» пока не приглашают на переговоры в реальном мире столкновения сверхдержав, оно не доверяет полностью американцам, не имеет собственной армии, не имеет инноваций в масштабах, сравнимых с США или Китаем, оно также не имеет чемпионов цифровой революции или лидеров в сфере четвертой промышленной революции, которая уже «не за горами», тут фактически нет космической отрасли New Space, и наконец, демографические прогнозы европейских стран оставляют желать лучшего. Европа — это также не остров, что обеспечивало бы ей условия безопасности. В результате мы имеем своеобразную драму — по сути Вашингтон и Москва будут решать вопрос о войне и мире в Европе в 2022 году.
Успех России в этой амбициозной игре означает поражение Польши и раскол Запада; для немцев это может означать успех на континенте, прежде всего экономический, а для желающих разыгрывать партии в «мировые шахматы» французов — шанс поучаствовать в игре в Евразии базируясь на концепции новой Европы от Владивостока до Лиссабона.
Согласно данным PGNiG, котировки цен на природный газ TTFDA в настоящее время в 18,3 раза выше, чем средняя цена SPOT в 2020 году, и в 12,6 раз выше, чем в 2019 году. Нужно отдавать себе отчет в том, что это означает в долгосрочной перспективе: деиндустриализация Европы, потому что при таких ценах на энергоносители европейская промышленность не сможет поддерживать свою конкурентоспособность, маржинальность и прибыльность, что заставит некоторых задуматься о переносе своих производств в Россию (или куда-то еще, только куда?) для защиты капитала, своих инвестиций или позиции на мировых рынках.
Это, безусловно, означает также проблемы с производством удобрений, для которых нужны большие объемы газа.Что в свою очередь приведет к нехватке продовольствия, росту инфляции, политической дестабилизации, популизму, а если кризис продлится дольше, возможно, даже к разрыву основ действующего в европейских странах общественного договора.
У поставщиков энергоносителей на европейских рынках уже есть проблемы с получением кредитных средств на оборотный капитал, застраховать риск при такой ценовой волатильности также крайне сложно; масштабы дисбаланса системы огромны, поскольку рост цен во второй половине 2021 года беспрецедентен. Декабрьский рост цен был остановлен повышением температуры воздуха в Европе и Азии и перенаправлением танкеров с СПГ на терминалы в Европе, что, в свою очередь, стабилизировало цены после того, как спотовые котировки на газ в Европе превысили уровень цен в Азии. Стоит добавить, что китайский министр в этой ситуации приказал подчиненным ему госпредприятиям покупать энергоносители по любой цене. Исходя из вышесказанного можно предвидеть, как это повлияет на цены и понять серьезность момента.
В январе 2022 года энергетическая ситуация в Европе остается очень напряженной, а поставки из России, по данным PGNiG, в первые две недели года были на 41 процент ниже, чем годом ранее. Кроме того, на европейский рынок оказывает давление низкий уровень заполнения газа в подземных хранилищах (ПХГ). Есть серьезный риск продления кризиса на следующий газовый год из-за высокой стоимости закупки газа для закачки в ПХГ на сезон зимы 2022/2023. Европейский рынок делает ставку на стабилизацию котировок на уровне 40 евро/МВтч, но только начиная с весны 2023 года, тогда как весной 2021 года котировки были вдвое ниже.
Помимо возврата спроса на допандемический уровень, падения добычи газа в Нидерландах и Великобритании и вынужденной декарбонизации, в газовом кризисе в значительной степени виноват Газпром, который действует таким образом чтобы нарушить рыночные механизмы ценообразования и, как следствие, навязать привилегированные отношения на основе газопровода «Северный поток — 2». Упали объемы поставок газа по всем газопроводам, за исключением «Северного потока — 1». Газпром вообще не резервирует мощности газопровода «Ямал-Европа», который сейчас работает в реверсном режиме, транзит газа в Германию через него также был приостановлен.
Реакция Европы на эти события заключалась в том, чтобы защитить потребителей газа, а не стремиться к концептуальному изменению зависимости от России и к изысканию нового системного решения. Прежде чем солнечная энергии станет доступной для прогнозируемого хранения, а аккумуляторы нового типа вызовут энергетическую революцию, которую мы все ожидаем, пройдет некоторое время, а в этот период россияне разыграют свою партию картами, которые становятся все более и более очевидными.
Европейские правительства спасаются максимальными ценами, государственными гарантиями для поставщиков энергии и газа, временным замораживанием цен на газ, компенсациями для газовых компаний, кредитами для поставщиков газа на оборотный капитал от государственных финансовых учреждений, таких как немецкий KfW, механизмами поддержки домохозяйств и даже, как и в Италии, компенсируя коммунальные расходы отдельным категориям граждан непосредственно из государственного бюджета.
Становится все более очевидным, что после Brexit континентальная игра о субъектности подталкивает страны Западной Европы к сотрудничеству с Россией и Китаем, даже по такому вопросу как газ, и происходит это вследствие отсутствия какой бы то ни было реальной альтернативы. И во всем этом застряла наша дорогая Отчизна, зажатая между геополитической Сушей и Морем, между силами Мирового океана и Континента.
Россия «нависает» своими танковыми дивизиями над нашей частью Европы, она также имеет мощные рычаги воздействия за счет энергоресурсов, и помимо этого она может оказаться ключевой для Европы в ее стратегии по отношению к растущей мощи Китая. Таким образом, у России есть три мощных рычага воздействия на Европу, от которых, собственно, и зависит европейская общественно-политическая стабилизация. Россия возвышается над «лучшим местом на Земле» и нажимает на рычаг управления.
Отчетливо видно, что «Северный поток — 2» должен стать убийцей независимости Центральной и Восточной Европы, вытесняя ее на периферию в рамках договоренностей между Россией и, например, Германией. Цель строительства «Северного потока — 2» не в том, чтобы обеспечить необходимые поставки газа в Европу, а в том, чтобы исключить из цепи поставок существующие в Польше и Украине газовые маршруты, так как эти страны являются естественными союзниками Соединенных Штатов и сторонниками присутствия США в Европе. Без американского влияния на поведение Германии и России Польше будет трудно вести собственную игру о субъектности в нашей части мира.
